– В конце концов, наша жизнь опасна и непредсказуема. Моя супруга вполне может попасть в дэтэпэ, ситуация на дороге сами знаете какая, – Татарский сокрушенно покачал головой, как будто и впрямь переживал из-за высокой аварийности на дорогах страны.
Поежившись, будто от сильного ветра, хотя в комнате, несмотря на работающий кондиционер, было достаточно тепло, я решила промолчать. Кто их знает, этих людей – не ровен час, и я могу стать жертвой дорожно-транспортного происшествия.
– Ну, я им устрою. Ну, они у меня попляшут. В тюрьме их сгною! О, – Татарский вскочил и принялся возбужденно мерить комнату шагами, – а ведь это идея! Как только я сразу не додумался. Ведь если Гелька украла контракт, то и нотариуса, получается, она убила. Ну, или с ее подачи. Вот дура! Так подставиться! Неужели думала, я прикрывать ее буду? Конечно, такой скандал перед выборами мне ни к чему, но может, и удастся дело спустить на тормозах. Пусть только договор отдаст и катится на все четыре стороны вместе со своим любовником.
– А вот это вряд ли, – сталь в голосе Креольского и его решительный взгляд свидетельствовали о том, что нарисованная депутатом картина его не устраивает. Я поняла – переговоров не будет. Все имевшиеся между братьями разногласия и конфликты – в далеком прошлом. Сейчас значение имели лишь родственные узы и решительное намерение Олега воздать убийце брата по заслугам.
Татарский поморщился. Он словно увидел муху, залетевшую в комнату, – неспособную доставить серьезные неприятности, но чрезвычайно раздражающую.
– А, вы еще здесь… Что ж, – мужчина пожал плечами, – пожалуй, это может стать определенной проблемой, хотя… В конце концов, без моего заявления о краже контракта вы доказать ничего не сможете. Мы же с Ангелиной будем старательно изображать счастливую пару. Более того! Любые ваши попытки поведать миру эту историю будут интерпретированы как попытки очернить мое честное имя политическими противниками. И я вас уверяю, моего влияния, – Татарский рубанул воздух рукой, – окажется достаточно, чтобы обвинить вас в клевете против представителя власти и возбудить против вас уголовное дело. Попытаетесь пойти против меня, и времени на расследование убийства вашего брата у вас не останется – будете думать, как самим избежать тюрьмы. С другой стороны, если мы договоримся… Дружба со мной сулит немало выгод, я добро помнить умею.
Креольский недобро усмехнулся:
– Уважаемый Владимир Степанович, – начало хоть и смахивало на вступление поздравительного тоста, продолжение же сильно от него отличалось, – мне совершенно все равно, – в этом месте он употребил куда более крепкое словцо, которое, несмотря на его уместность и приличествуемость случая, я воспроизвести все же не решусь, – какова сила вашего влияния и возможностей. Если выяснится, что ваша супруга имеет отношение к убийству моего брата, она за это, так или иначе, ответит, даже если для этого мне придется сесть в тюрьму. Все! Я все сказал.
Желваки Татарского плясали лезгинку, но мужчина быстро сумел взять себя в руки.
– Ну, ну, – только и произнес он. – Что ж, посмотрим. А теперь вон из моего дома. Советую сделать вам это как можно скорее, а то, не ровен час, собачки мои из загона вырвутся, мало ли какая неприятность может случиться. Знаете, ведь может так произойти, что никакого приглашения не было, что вы проникли на территорию моего дома незаконно, где и пали бесславной смертью от лап и зубов моих сторожевых псов. Как вам такой расклад, а, Олег Павлович? Я и так сильно пожалел, что поддался эмоциям и вернул вас, не заставляйте меня пожалеть и о моем великодушии.
Нарисованная хозяином дома картина тут же предстала перед моим взором, заставив кровь застыть в жилах, и, преодолевая короткий путь от дома до машины, я все время ждала нападения сзади, почти физически ощущая тяжелое дыхание огромных псов, в два прыжка настигающих свои жертвы, то есть нас. И хотя собак я так и не увидела, эта картинка наверняка еще долго будет преследовать меня в самых страшных моих кошмарах.
Если женщина идет с опущенной головой – у нее есть любовник!
Если женщина идет с гордо поднятой головой – у нее есть любовник!
Если женщина держит голову прямо – у нее есть любовник!
И вообще – если у женщины есть голова, то у нее есть любовник!
Ф. Раневская
– Хотите чаю? – сидевшая перед нами женщина устало улыбнулась, отчего комната будто наполнилась ярким светом. Удивительно, она явно относится к женщинам из противоположного лагеря. Того самого, к которому принадлежит и наша красавица Марья, и моя ненавистная соперница Ольга. И все же в ее обществе мне было легко и комфортно. И это несмотря на то, что к ней в дом мы явились с намерением обличить ее в жестоком убийстве. В то же время мысль о том, что Ангелина могла его совершить, казалась безумно нелепой.
Хотя, что я знаю о жестоких убийцах? Чикатило вон, по свидетельствам очевидцев, и вовсе был милым человечком, робким, нерешительным и неуверенным в себе.
Как уж там Олег нашел адрес женщины, которая неожиданно стала нашей главной подозреваемой, я не знаю. Видимо, его возможности куда больше, чем я даже могу представить, но в дом, который с некоторых пор стал убежищем Ангелины, мы отправились сразу же после встречи с Татарским. Тот, видимо, успел предупредить супружницу о нависшей над ней угрозе, так как женщина предпочла сразу «взять быка за рога». По всей видимости, решительность – общая черта членов этой семьи.
– Попробуйте, отличный сорт, мне подруга его из Китая присылает. Да вы не бойтесь, он не отравлен, – Ангелина вновь улыбнулась. – И, пожалуйста, примите мои искренние соболезнования по поводу безвременной кончины вашего брата. Наше знакомство с ним носило шапочный характер, но я прекрасно знаю, каково это – терять близких, – интересно, мне показалось или на ресницах барышни действительно блеснула слеза? Или она прекрасная актриса, или… Хотя все же, наверное, без «или» – так переживать из-за кончины незнакомого ей человека.
– Вы простите меня… Вся эта история с Володей… Я теперь каждый день реву по поводу и без, словно дура. А вашего брата я не убивала, – было сказано вот так просто и без обиняков. Действительно, чего тянуть кота за хвост? Вот только вряд ли Креольский удовлетворится этим ответом. Хотя и представить себе, как он сумеет разговорить барышню и вынудить ее признаться в серьезном преступлении, я тоже не могла.
– Я ведь люблю его, – женщина горько усмехнулась и откинула рукой прядь волос, упавшую на глаза, – не вашего брата, разумеется, – она испуганно прикрыла рот ладошкой. – Своего мужа. Любила и люблю до сих пор.
